Могильник Которск IX - кладбище населения Которского погоста

Исследования комплекса археологических памятников у дер. Которск Плюсского района - Псковской области - бывшего Которского погоста Новгородской земли - были начаты более 10 лет назад. Комплекс состоит из мысового городища-убежища с примыкавшим к нему селищем и нескольких разнохарактерных погребальных памятников, цепочкой вытянутых вдоль берега реки Городоньки. Среди погребальных памятников представлены сопки, курганы культуры длинных, высокие сопкообразные насыпи, курганы с трупоположениями древнерусского времени и бескурганные могильники с трупосожжениями. За прошедшее время на поселении исследовано более 650 квадратных метров, полностью раскопаны курганые группы культуры северных длинных курганов Которск XII и древнерусского времени Которск III, начато изучение курганных групп Которск V и Которск VI, сложных могильников Которск IX и Которск XI [1].

После снятия слоя гумусированного песка, при зачистке по материку, выявилась система грунтовых ямок. Все они представляли собой округлые или овальные в плане небольшие ямки с отвесными стенками и могут быть интерпретированы как столбовые. Их диаметр колебался в пределах 25 - 55 см, глубина достигала 20 - 25 см от поверхности материка. Их заполнение представляло собой такой же слабо гумусированный аморфный песок. В некоторых ямках во взвешенном состоянии были встречены отдельные кальцинированные косточки, но и здесь они не образовывали компактных скоплений. В расположении столбовых ям можно усмотреть определенную систему. Большая часть из них располагается по периметру неправильного вытянутого четырехугольника размером приблизительно 4-6 м на 10 или более метров. Продольная ось этого четырехугольника почти перпендикулярна общему направлению моренной гряды.

Одной из наиболее частых находок являются обломки крупных бронзовых орнаментированных спиралей, получивших в литературе условное наименование "накосников". Встречено 23 фрагмента от не менее чем двух таких спиралей с продольными бортиками по краям и продольным утолщением в центре, орнаментированным насечками (рис. III: 9, 22). Аналогичные "накосники" известны в слое Е₁ Староладожского Земляного городища, в сопках Северного Поволховья (Новые Дубовики, Победище), Восточного Приильменья (Заручевье, Левоча, Воймерицы), Пооредежья (Пристань I). "Накосники" такого типа, скорее всего, следует относить к IХ-Х вв., может быть, исключая первую половину IX в века [2]. Встречены также фрагменты других "накосников" - неорнаментированных, плоских в сечении (рис. III: 21); неорнаментированных плоско-выпуклого сечения (рис. III: 28); треугольных в сечении, с насечками по внешнему ребру (рис. III: 11, 12). Все они находят свои аналогии в тех же памятниках.

Другой широко представленной в коллекции категорией являются браслеты (рис. III: 10, 13, 14, 23-25), которые по аналогиям датируются в основном IX - Х вв. Среди них особого внимания заслуживают фрагменты бронзового, 8-гранного в сечении браслета с расширяющимися концами, три смежных внешних грани которого орнаментированы крестообразными насечками (рис. III: 10). Массивные браслеты с утолщающимися концами, в том числе восьмигранного сечения, распространяются еще в третьей четверти I тысячелетии н.э. Однако ближайшей аналогией которскому может служить такой же браслет с крестовидным орнаментом (но выполненным пуансоном), встреченный во втором ярусе погребений сопки ? 3 у деревни Новые Дубовики, надежно датируемый IX веком [3]. Фрагмент сходного браслета с тем же крестовидным орнаментом найден на поселении в урочище Курская Гора в верховьях Луги, содержавшем вещи "сопочного круга" и исключительно лепную керамику, то есть относящемся к IX - началу Х века. Интересен также фрагмент центральной части узко-массивного ладьевидного литого бронзового браслета, орнаментированного "гусеничными" валиками и пуансонным орнаментом (рис. III: 24). Сходные узкомассивные браслеты найдены, в частности, на одном из локальных центров Полужья - Передольском погосте [4].

Несколькими экземплярами представлены бронзовые подковообразные фибулы и их фрагменты. Из них полностью сохранилась миниатюрная спиралеконечная фибула с дугой круглого сечения, равномерной толщины, довольно архаичного облика (рис. III: 8). Точная ее аналогия известна, между прочим, в V ярусе Староладожского Земляного городища, датируемом около 843 - около 865 годов [5].

Встречены также 2 литые бронзовые пуговицы с пластинчатыми ушками (рис. III: 17); одно целое и несколько фрагментов проволочных височных колец небольшого диаметра (рис. III: 1, 2); своеобразные бронзовые пронизки в виде куба со срезанными углами (рис. III: 15, 16). Одна из этих бронзовых пронизок украшена глазковым орнаментом и совершенно аналогична пронизке, входившей в состав ожерелья из кургана 1 в могильнике у деревни Криуши. По уточненной хронологии этот комплекс датируется временем около 1116 года, однако пронизка из него представляет собой "экземпляр очень подержанный" [6]. Аналогичная пронизка найдена Г.В.Штыховым в погребении по обряду кремации в кургане 3 группа Озерцо II Минского района [7].

Было найдено 8 трапециевидных подвесок, среди которых как гладие (рис. III: 3-5, 7), так и тисненые (рис. III: 6). Две из трапециевидных подвесок были привешены к пятиугольным обоймицам (рис. III: 4). Такие привески с обоймицами находят свои аналогии в сопках: во втором ярусе сопки у деревни Репьи в Верхнем Полужье и в содержавшем остатки нескольких захоронений деревянном ящике, расчищенном на вершине сопки 2 в группе сопок Сковородка II в бассейне Плюссы [8]. Комплекс вещей из деревянного ящика в Сковородке может быть отнесен к середине Х - началу XI столетия. Тот же промежуток времени получен в результате радиоуглеродного анализа остатков самого ящика.

Поясной набор в материалах могильника представлен несколькими невыразительным накладками. Предметы обихода единичны: бронзовая 14-гранная гирька со знаками кратности (рис. III: 18), калачевидное кресало с широким язычком (рис. III: 26), железный пробойник (рис. III: 27), несколько обломков ножей (рис. III: 29), заклепка (рис. III: 36).

Наиболее массовое оружие - топоры - представлены обломком щекавицы (рис. III: 31) и железным клином (рис. III: 30).

Находки деталей луков и снаряжения лучников редки. В слое могильника Которск IX был найден колчанный крюк (рис. III: 32), имеший треугольную пластину, на обратной стороне которой сохранились 3 штифта, крепившие его к кожаной основе, и трехгранное жало. Аналогичный крюк несколького большего размера был найден при раскопках Гнездовского поселения в 1998 году [9]. Единственный найденный в могильнике наконечник стрелы - обломок побывавшего в огне ланцетовидного наконечника с пером линзовидного сечения (рис. III: 33). Аналогичные наконечники были находимы в слое пожара селища Которской погост.

Снаряжение коня представлено прямоугольной железной подпружной пряжкой (рис. III: 34) и половинкой удил, которая может быть отнесена как к типу IV, так и типу V по А.Н.Кирпичникову [10] (рис. III: 35). Удила IV типа, состоящие из двух подвижных звеньев и двух колец, - наиболее массовая и универсальная форма, распространенная на Руси на протяжении X-XIII вв. Удила V типа характеризуются наличием среднего звена, оформленного в виде восьмерки. В сводке А.Н.Кирпичникова учтено 5 экземпляров удил этого типа, датируемых X - первой половиной XI в. и связанных с Северной Русью [11] - Юго-Восточным Приладожьем, Новгородом и Владимирской землей. Появление удил этой формы автор сводки связывает с северными и северо-западными соседями.

В коллекции широко представлены стеклянные и каменные бусы - один из наиболее ярких хронологических индикаторов. Наиболее часто встречались крупные и мелкие бусы из прозрачного желтого (рис. III: 37, 39, 40) и темно-синего (рис. III: 38, 43) стекла и желтый рубленый бисер (рис. 6: 41). Встречены также оранжевые и печеночно-красные бочонкообразные бусы (рис. III: 42), одно- и многочастные лимоновидные пронизки желтого стекла (рис. III: 37, 39, 40), лимоновидные продольно-полосатые бело-коричневые бусы (рис. III: 46), черные непрозрачные глазчатые (рис. III: 45), а также некоторое количество стеклянных бус, не представленных серийно на памятниках Северо-Запада и не имеющих точной хронологической привязки. Набор стеклянных бус в целом характерен для IX - первой половины XI веков [12].

Сердоликовые бусы представлены следующими типами: шаровидные (рис. III: 48), 14-гранная уплощенная, 8-гранная призматическая (рис. III: 47), круглые граненые (рис. III: 49). Бусы из хрусталя представлены одной шарообразной и несколькими гранеными неправильно-овальной формы (рис. III: 50-51). Эта последняя разновидность бус редка и помимо Которского селища встречена лишь в культурных напластованиях Ладоги, в кургане 10 курганной группы Черезборицы [13] и в отдельных памятниках Швеции.

В целом вещевой комплекс позволяет датировать время функционирования могильника довольно широко - в рамках IX - Х вв., может быть, включая первую половину XI в. При этом изделия из металла как-будто тяготеют к началу этого временного отрезка, а бусы - к его концу, не вступая, однако, в хронологическое противоречие. Возможно, этот момент объясняется степенью разработанности хронологии и состоянием изученности памятников IX - XI веков.

Керамический комплекс рассматриваемого памятника представлен находками исключительно лепной керамики, в основном двумя типами сосудов: слабопрофилированные горшки с округлыми плечиками (рис. IV: 1, 5, 6); расширяющиеся кверху сосуды с широкой каннелюрой по плечику и невыделенным или выделенным слабо (рис. IV: 2) горлом.

Посуда первого типа представлена фрагментами не менее чем 10 - 12 экземпляров, второго - не менее 5 - 6 экземпляров. Найдены также фрагменты двух ребристых мисок (рис. IV: 3) и одного миниатюрного округлобокого горшочка (рис. IV: 4).

Оба основных типа керамики точно соответствуют по форме основным типам посуды Которского селища [14], но есть и некоторые отличия. Керамика могильника изготовлена из менее тщательно промешанного глиняного теста, очень слабо обожжена (многие черепки мажут руки). Обращает на себя внимание чрезмерная тонкостенность некоторых сосудов (профилированных горшков), неприемлемая для бытовое керамики. Очевидно, здесь мы имеем дело с посудой, специально изготовлявшейся для ритуальных целей.

Если принять дату могильника по вещам - IХ-Х вв., - то отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о наличии на нем исключительно лепной керамики. Гончарный круг на Северо-Западе Руси, по крайней мере, в городских центрах, появляется в 920-х годов [15]. В середине Х в. гончарная керамика уже повсеместно присутствует на поселениях сельской округи, где постепенно в течение конца Х - XI века вытесняет лепную. В отдельных микрорегионах лепная керамика в ограниченных количествах бытует еще в начале ХII столетия. Исходя из такой динамики распространения круговой керамики, памятники с исключительно лепной посудой обычно относят ко времени до второй четверти - середины Х века. Кажущееся противоречие объяснимо характером памятника. Учитывая общеизвестную традиционность и консервативность погребального ритуала, следует ожидать, что в нем будет использоваться керамика, изготовленная традиционным способом, а не вновь появившаяся, возможно, привозная из города. Это предположение тем более правдоподобно, что мы имеем дело со специально изготовленной для этого случая посудой.

Единственное исключение из описываемого правила - обнаруженный под насыпью кургана 4 развал раннекругового горшка, орнаментированного горизонтальными врезными линиями и пояском из отпечатков гребенчатого штампа (рис. IV: 7). Сосуд обращает на себя внимание необычными для керамики Северо-Запада пропорциями. Его стратиграфическое положение не до конца ясно, но, скорее всего, этот горшок следует связывать с бескурганным могильником.

Параллельно с раскопками на бескурганном могильнике исследовались расположенные рядом курганы. Курганная группа Которск IX представляла собой цепочку округлых в плане низких насыпей. Все курганы, однотипные по своей внутренней структуре и способу сооружения, были возведены в течение сравнительно непродолжительного промежутка времени - середины XI - последней трети ХI века. Датировка может быть определена на основании распространения серийных вещей в культурных напластованиях Великого Новгорода; мужские погребения могут датироваться довольно широко - в пределах XI-XII веков в целом, женские - более узко, не выходя за рамки последней трети XI века [16], вероятно, этим интервалом может быть определено время возведения всех курганов могильника.

Все курганы возведены по одной схеме: на выбранной для сооружения кургана площадке, оконтуренной незамкнутым ровиком или ямами, сооружалась невысокая насыпь. При этом нижняя часть всех курганов почти на половину высоты насыпалась из дерна и земли, взятых на территории бескурганного могильника. Некоторые курганы (? 1, 3) возводились в два приема, разделенных промежутком времени, в течение которого насыпь успевала частично задерноваться и оползти. Затем, уже в готовый курган, впускалась могильная яма. При этом курган 1 по каким-то причинам так и остался без погребения. Засыпались могилы землей вперемежку с пластами дерна, нарезанного на территории бескурганного могильника и содержавшего пережженные косточки и отдельные мелкие фрагменты керамики. Все погребения ориентированы на запад с незначительными отклонениями. Очень плохая сохранность костей ни разу не позволила проследить такие детали погребального обряда как, например, положение рук.

В кургане 1 по какой-то причине погребение не было совершено. В его насыпи найдены отдельные мелкие фрагменты лепных сосудов и половинка тигля со следами меди на внутренней поверхности (рис. IV: 9).

По своему способу сооружения и погребальному обряду в группе выделяется курган 2 - низкая подквадратная в плане насыпь, под которой в могильной яме, перекрытое накатом из жердей, выявлено мужское захоронение. Погребенный лежал головой на запад, в районе его плеча находился железный черешковый наконечник дротика (рис. V: 1), на руке остатки серебряного перстня (рис. V: 6), в области пояса - железные ключ (рис. V: 2) типа А по Б.А.Колчину [17] с круглой лопаточкой и нож (рис. V: 3), а также бронзовая подковообразная фибула со спиральными концами (рис. V: 4), в ногах лежала серебряная подвеска с приклепаным бронзовым ушком - подражание дирхему (рис. V: 5). Справа от колен был поставлен круговой горшок с линейным орнаментом (рис. X: 1). Возможно, вокруг могилы, по краю площадки, образованной удлиненными в плане ямами и подрезкой склонов моренной гряды, располагалось некое сооружение в виде сруба в 1-3 венца, препятствовавшее расползанию песчаной насыпи. После проседания могильного перекрытия курган был досыпан еще раз.

Найденный в погребении наконечник дротика причисляется А.Н.Кирпичниковым к предметам вооружения [18]. Аналогичные им по форме и способу крепления к древку копья (тип VI) относятся к X-XI вв., встречаются на севере древнерусской территории, а за ее пределами - в Прибалтике, Финляндии и на островах Балтийского моря [19].

В кургане 3 в области груди погребенного найдена бронзовая подковообразная спиралеконечная застежка (рис. VI: 1), в районе пояса - обломок ножа (рис. VI: 2) и тонкий металлический диск (рис VI: 5), слева от остатков скелета маленький металлический подвеска-гребень с фигурной спинкой (рис. VI: 6) и поврежденная сферическая железная гирька, обтянутая бронзовым листом (рис. VI: 3). Справа в ногах погребенного лежал железный топор (рис. VI: 7), лезвием от ног. В ногах на краю могилы стоял круговой горшок с железным обручем под венчиком (рис. X: 2). Придонная часть другого кругового горшка были найдены у южной стенки могилы (рис. X: 3).

Топор с оттянутым книзу лезвием и парой боковых щекавиц, относится к типу VI по А.Н.Кирпичникову [20], форма его лезвия близка секирам. Топоры этого типа широко распространены в средней и северной Руси. По своей форме найденный экземпляр может быть отнесен к раннему варианту топоров VI типа (X - начало XI века [21]). Горшки, стянутые под венчиком железным обручем, не являются, как полагали некоторые исследователи, этноопределяющим признаком [22], однако обручи - не обязательно следы ремонта круговой посуды. Оба найденных в курганах сосуда с железными обручами, по всей вероятно, походные котелки.

В кургане 4 (1) на дне могилы вытянуть на спине лежал скелет очень пожилого мужчины, в районе пояса которого были найдены подковообразная спиралеконечная застежка с дугой треугольного сечения и узкой иглой (рис. VII: 3) и железный нож (рис. VII: 1). В ногах стоял горшок, изготовленый на гончарном круге (рис. X: 4), на дне которого лежала монета (рис. VII: 2).

Курган 4 (2) возводился спустя некоторое время, на его сооружени, возможно, пошла часть насыпи кургана 4 (1). Погребение в кургане 4 (2) было совершено в могильной яме, впущенной в уже готовую насыпь кургана так, что погребенный дерн был едва прорезан. К сожалению, погребение оказалось частично разрушенным корнями росшей над ним сосны. У головы погребенной были найдены одно целое серебряное височное кольцо с напушенными на него серебряными полыми бусинами, украшенными зернью (рис. VIII: 1), и фрагменты аналогичного, реставрированного в древности свинцово-оловянистым сплавом. От второго височного кольца сохранились только следы проволоки и 2 серебряных полых зерненых бусины (рис. VIII: 2). На одном из колец сохранилась бронзовая трапециевидная подвеска с колечками (рис. VIII: 5). В области шеи находились три ожерелья, порядок бус в двух из них удалось восстановить. По самому горлу шла короткая нитка, на которой были нанизаны 4 золотостеклянных зонных бусины (рис. VIII: 7), ниже располагалась нитка в основном синего рубленного бисера, в центре которой находились более крупные рубленые голубая и две синих бисерины (рис. VIII: 8). Третья нитка бус была составлена из хаотически расположенных красных, зеленых и фиолетовых зонных бусин (рис. VIII: 9). Справа в районе пояса были найдены пряслице розового шифера (рис. VIII: 6) и остатки одностороннего костяного гребня (рис. VIII: 3), подвешенного к проволочному железному колечку (рис. VIII: 4). По всей вероятности, эти предметы крепились либо к поясу, либо к несохранившейся тесемке, свисавшей с пояса. В ногах могилы, ближе к ее северному углу, стоял лепной горшок 'стройных пропорций' с высоко расположеным ребром. Под венчиком его охватывал обруч из узкой железной полосы (рис. X: 5) - также вероятное свидетельство ремонта сосуда.

Курган 5 - последний из курганов могильника - был возведен на самом краю бескурганной части. Судя по стратиграфии разрушения насыпи, она имела какое-то, по всей вероятности, деревянное, несохранившееся крепление, сдерживавшее песчаное тело насыпи. Во впущенной в уже готовую насыпь могиле, глубина которой от поверхности материка достигала 15-20 см, был расчищен женский скелет, ориентированный головой на запад. На черепе погребенной было найдено проволочное височное кольцо с завитком наружу, на нем на цепочке из двойных колечек, прикрепленной к пятиугольной обоймице, находились трапециевидные привески (рис. IX: 1). В районе шеи было собрано ожерелье из желтых лимоновидных бус и многочастных пронизок (рис. IX: 5). На правое запястье был надет бронзовый орнаментированный браслет (рис. IX: 2), а в районе пояса найдены небольшой железный нож (рис. IX: 3) и остатки одностороннего костяного гребня в футляре (рис. IX: 4). В ногах стоял небольшой круговой горшок, украшенный врезным линейным орнаментом по всей высоте и пояском из косых насечек по плечику (рис. X: 6). На дне ровика в западном секторе кургана был найден развал большого кругового горшка, украшенного врезными линиями и многорядной волной (рис. X: 7).

Таким образом, перед нами новый тип памятников с так называемой "археологически неуловимой" погребальной обрядностью, ибо в случае интенсивной распашки от него практически ничего бы не осталось. Примером может служить подобный, судя по всему, могильник, зафиксированный на окраине древнерусской курганной группы Которск III. Здесь под насыпью кургана 17 обнаружены кальцинированные человеческие кости и остатки набора женских украшений, побывавших в огне (рис. XI): трапециевидная привеска с тисненым орнаментом (рис. XI: 1), трапециевидные привески на пятиугольных обоймицах (рис. XI: 2, 3), узкий браслет трехгранного сечения (рис. XI: 10), двучастная пронизка желтого стекла (рис. XI: 18), остатки монотовидной привески (рис. XI: 9) и др. Круг ближайших аналогий этим украшениям тот же: сопки у деревни Сковородка, второй ярус погребений у деревни Репьи, близлежащие могильники Которск IХ, ХI, ХV. В поле кургана 22 найдены фрагменты круглой в сечении бронзовой проволоки (рис. XI: 20, 22), обожженная сердоликовая призматическая бусина (рис. XI: 24), оплавившаяся серебряная монета или монетовидная привеска (рис. XI: 25). Курганы 17 и 22 располагались в юго-восточной части группы. Характер растительности позволяет утверждать, что в недавнем прошлом здесь было распахиваемое поле. Заложенный вблизи курганов раскоп слоя костей и находок, аналогичного слою Которска IХ, не выявил. В раскопе была найдена лишь оплавленная узкая бронзовая пластинка (рис. XI: 21). В разведочной траншее, заложенной на восточной окраине могильника, найден железный предмет, по-видимому, игла фибулы.

Остатки аналогичного могильника были обнаружены при раскопках юго-восточной части курганной группы Которск ХI. Могильник располагался на пологом моренном склоне, южнее группы из четырех высоких курганов Которск IV, содержавших погребения по обряду трупосожжения на стороне, датировка которых может быть определена в рамках конца IX - начала XI века. Возведение древнерусского могильника второй половины XI-XII веков было начато значительно северо-западнее, лишь ближе к концу своего функционирования кладбище перекрыло западную часть бескурганного могильника. Находки, сделанные в слое погребенного под насыпями курганов дерна и в двух небольших разведочных раскопах к северу и югу от курганов, аналогичны сделаным при раскопках бескурганной части могильника Которск IX (рис. XII).

Как же определить общую культурную принадлежность данных 'бескурганных' могильников? Круг аналогий вещам могильников наиболее полно представлен в сопках. Однако те же самые вещи мы встречаем и в локальных центрах IX-XI веков, часть из которых либо прекращает свое существование около середины Х столетия (Надбелье на Оредеже, Курская Гора в верховьях Луги), либо перерастает в древнерусские погосты (Которск, Передольский погост, Городец под Лугой). Как уже отмечалось выше, многие исследователи называют культуру данных поселений культурой сопок. На наш взгляд, более точно ее следует определять, в силу близости к культуре раннегородских центров (Ладога, нижние яруса Новгорода, Псков Г, Рюриково городище, Городок на Ловати), как ранний этап древнерусской. В этом контексте описанные выше могильники наряду с сопками, поздними насыпями культуры длинных курганов и другими погребальными памятниками конца I тысячелетия н.э. выступают как дохристианские захоронения населения формирующейся Новгородской земли. Отметим, что в поздних насыпях культуры длинных курганов отчетливо видны комплексы древнерусского характера (Которск ХII, Рапти-Наволок-III) [23]. Все это говорит о нивелировке традиции в сфере живой культуры, в частности, в области женского убора, накануне распространения обряда трупоположения, так или иначе являющегося результатом христианизации. В связи с этим нам представляется, что поиск однозначных вариантов построений генетических цепочек от памятников второй половины I тысячелетия к древнерусским без учета подобных памятников невозможен.

Каковы перспективы дальнейшего исследования могильников этого типа? Безусловно, что в различных регионах Северной Руси "поверхностные" могильники могли иметь различное конкретное воплощение. Примером может служить округлая погребальная площадка, обложенная по основанию камням, открытая В.Я.Конецким на окраине селища в урочище Губинская Лука [24]. Конечно, необходимы новые целенаправленные полевые исследования, но, вероятно, возможно и выявление таких могильников на основании изучения материалов прежних раскопок.

"Поверхностные" могильники, форма захоронений в которых из всех погребальных памятников наиболее адекватна описаниям восточных авторов и известному пассажу из Повести временных лет, могут считаться захоронениями славян, расселяющихся по территории Северо-Запада. Отсутствие курганных могильников в Приильменье, вблизи ряда поселений конца I тысячелетия н.э. на Луге (Курская Гора, Надбелье, Городец), взрывообразное распространение древнерусских курганов с трупоположениями в Восточном Причудье и другие явления могут быть объяснены именно исходя из специфики погребальной обрядности, иллюстрированной описанными выше могильниками. Будучи погребальной обрядностью двигающегося на север славянства, эта традиция по мере культурной интеграции пришлого населения с аборигенами стала, очевидно, основной формой захоронений древнерусского населения Новгородской земли накануне христианизации.

1. Кузьмин С.Л. Археологическая карта Поплюсья и проблемы истории населения Северо-запада Новгородской земли // Археология и история Пскова и Псковской земли: Тез. конф. Псков, 1988. С. 22-26; Кузьмин С.Л. Которский погост - локальный центр конца 1-начала II тыс. н.э. в верховьях Плюссы // Материалы по археологии Новгородской земля, 1990. М., 1991. С. 153-168; Михайлова Е.Р., Кузьмин С.Л. "Грунтовые" могильник у д. Которск // Древний Псков: Исследования средневекового города. СПб., 1994. С. 50-52; Кузьмин С.Л., Михайлова Е.Р. Новые материалы к проблеме славянского расселения на Северо-Западе Руси // Труды VI Международного Конгресса славянской археологии. Том 3. Этногенез и этнокультурные контакты славян. - М., 1997. - С.138-146. к тексту

2. Петренко В.П. Погребальной обряд населения Северной Руси VIII-Х вв.: Сопки Северного Поволховья. СПб., 1994. Рис. 37, 38, 44; Кузьмин 1992: рис. 3: 5; Кузьмин С.Л. Сопка у д.Новые Дубовики // Древний Псков: Исследования средневекового города. СПб., 1994. С. 61-64. Рис. 1: 9-10; Яблоник Д.Л. О двух типах бронзовых украшений // История и археология Новгородской земли: Тез. конф. Новгород, 1987. С. 21-23; Яблоник Д.Л. К вопросу о соотношении длинных курганов и сопок в Восточном Приильменье // Новгород и Новгородская земля. История и археология: Тез. конф. Новгород, 1988. С. 15-17. к тексту

4. Платонова Н.И. Укрепленные поселения Лужской волости // Материалы по археологии Новгородской земли, 1990. М., 1991. С. 63-83. Рис. 6: 15-16. к тексту

8. Лебедев 1978: рис. 1: VI-VII; Кузьмин 1989а к тексту

15. Рябинин 1985: 37; Носов 1977: 11-12; Авдусин 1991: 19. к тексту

18. А.Н.Кирпичников. Древнерусское оружие. Вып. 2. САИ Е1-36. М.-Л., 1966. С. 23-24. к тексту

23. Лебедев 1974: 71; Михайлова 1993: 75-76. к тексту

24. Конецкий 1992б: 20-22. к тексту

1. Которск IX. Вещи из бескурганной части могильника:
1-25, 28, 29 - бронза; 26, 27, 30-35 - железо, 37-46 - стекло, 47-49 - сердолик, 50, 51 - горный хрусталь

2. Которск IX. Керамика из бескурганной части могильника:
1 - курган 3, из заполнения ямки в юго-восточном секторе; 2 - курган 5, из погребенной почвы; 3 - курган 5, из погребенной почвы; 4 - курган 5, из погребенной почвы; 5 - курган 4, из нижней части насыпи (слой черного гумусированного песка); 6 - курган 4, из нижней части насыпи (слой черного гумусированного песка); 7 - курган 4, из-под южной части части насыпи; 8 - курган 4, из нижней части насыпи (слой черного гумусированного песка); 9 - курган 1, из южного сектора насыпи;

3. Которск IX. Находки из погребения в кургане 2:
1-3 - железо, 4 - бронза, 5, 6 - серебро

4. Которск IX. Находки из погребения в кургане 3:
1, 5 - бронза, 2, 7 - железо, 3 - железо, бронза; 4 - серебро, 6 - белый металл

5. Которск IX. Находки из погребения в кургане 4 (1):
1 - железо, 2 - серебро, 3 - бронза

6. Которск IX. Находки из погребения в кургане 4 (2):
1, 2 - серебро, 3 - рог, железо, 4 - железо, 5 - бронза, 6 - розовый шифер, 7-9 - стекло

7. Которск IX. Находки из погребения в кургане 5:
1, 2 - бронза, 3 - рог, железо, бронза, 4 - железо, 5 - стекло

8. Которск IX. Керамика из курганых погребений:
1 - курган 2, в районе правого колена погребеннного; 2 - курган 3, в ногах на краю могилы; 3 - курган 3, в заполнении могилы; 4 - курган 4 (1), в ногах погребения; 5 - курган 4 (2), в ногах погребения; 6 - курган 5, в ногах погребения; 7 - курган 5, в ровике западного сектора;

9. Которск III. Вещи из разрушенного бескурганного могильника:
1-19 - из погребения 1 в кургане 17; 20, 22-25 - из полы кургана 22; 21 - из раскопа к востоку от курганов 16 и 17;
1-17 - бронза, 18, 19 - стекло

10. Которск XI. Вещи из бескурганной части могильника:
1-8 - под насыпью кургана 36; 9, 10 - в раскопе, севернее кургана 20; 11 - в насыпи кургана 20; 18 - на погребенном дерне кургана 20; 12-17, 19, 20 - под насыпью кургана 23;
1-4, 6-8, 5 - сердолик, 11-16, 20 - бронза, 9, 10 - железо, 17 - свинцово-оловянистый сплав, 19 - кость

назад