Всего в коллекции насчитывается 8 предметов (кроме бусинных ожерелий), без всякого сомнения относящихся к женскому костюму и убору. Количество и состав находок с высокой степенью вероятности позволяют отнести их к комплексу одного женского погребения. Итак, украшения головы представлены 5 височными кольцами, из которых 4 овальнощитковых, щитки украшены гравированным орнаментом, и одно проволочное перстнеобразное, один его конец расплющен и загнут наружу. На кольцо были напущены серебряные полые бусины небольшого диаметра, из которых сохранилась одна, бусины удерживались на своих местах обмоткой из тонкой проволоки. Обращает на себя внимание деталь орнамента на щитках двух колец - волнистая линия. На одном из этих колец сохранились два колечка - одно из тонкой проволоки, другое плетеное из трех тонких проволочек. По все вероятности, это остатки крепления трапециевидных привесок. В коллекции находятся две 'грозди' трапециевидный привесок, часть из которых украшена гравированным орнаментом. Ожерелье состояло из 5 оранжевых прессованных бочонкообразных, 1 печеночно-красной бочокообразной, 2 серебростеклянных с каймой и 3 золотостеклянных без каймы бус, 14-гранной уплощенной сердоликовой и хрустальной, 3 оранжевых мозаичных бусин, серебряных полой зерненой и гладкой бусины. Цепочка, собранная из 16 пар аккуратных бронзовых колечек, вероятно, висела на груди погребенной, к цепочке дополнительными проволочными кольцами бульшего диаметра крепились какие-то не дошедшие до нас подвески, например, клыки или бубенчики.

Поясные кольца из этой коллекции неорнаментированные, по всей вероятности, относятся к двум различным поясам. Три из четырех изготовлены из бронзы, одно, имеющее подтреугольное^? сечение, железное.

Прямоугольные ременные накладки, крепящиеся к поясу парой заклепок, в целом не характерны для Северо-Запада Новгородской земли, а распространены в Прибалтике и Западной Белоруссии [2: 117 рис. 39, 4-6; 119 рис. 40, 1]. Аналогичные, несколько бульшего размера, были найдены в погребении 5 - 'центральной камере' удрайской 'каменной насыпи'.

Количество деталей поясной гарнитуры дает возможность с высокой долей вероятности говорить об остатках трех поясов. Два из них одинаковой конструкции состояли из трех кожаных ремней каждый, соединенных двумя бронзовыми поясными кольцами и застегивались лировидными пряжками, третий пояс, по всей вероятности, был цельным, без колец. Конструкция древнерусского пояса практически всегда предполагает одну пряжку, однако известны находки нескольких пряжек, происходящих от двух поясов, в одном погребении. В погребальной камере под курганом 111 могильника Удрай II [3: Л. 7-8], один пояс с двумя кольцами и лировидной пряжкой был найден в области талии погребенного, другой же, также с лировидной пряжкой и бронзовым ременным наконечником, оказался сложенным в ногах, в погребении 1 в кургане 14 могильника Безьва Н.В.Хвощинской [4: 132-134] были найдены 2 пряжки, однако, погребение частично разрушено грабительским перекопом и остается неясным, относились ли они к одному поясу или к двум различным [5: Л. 17; рис. 55]. Отчетная документация [6: Л. 7-8] не дает возможности понять количество поясов и их конструкцию в погребении в кургане 115 Избрижского могильника. Возможно, поясов было два, один из них был надет, а второй свернут и располагался под кистью правой руки.

Калачевидное кресало с язычком одна из наиболее распространенных находок в мужских погребениях. Обычно кресало и один или несколько кусочков кремня находились в сумочке или мешочке подвешенном к поясу. В этом же мешочке или подвешенные отдельно рядом с ним могли находиться и другие вещи - оселок, гребень, стержень с кольцом.

Круглого сечения железный стержень с шаровидной головкой, в отверстие которой продето железное кольцо. На территории древнерусского государства данные предметы находимы исключительно в мужских комплексах. Их функциональная атрибуция достоверно не ясна, существует несколько предположений. Находка аналогичного, сделанного в отличии от основной - железной - серии из кости [7: 198, рис. 44: 1] позволяет связать их с так называемыми 'остриями для развязывания узлов'. Костяные стержни-острия с резным изображением морды животного или змеи с открытой пастью и просверленным отверстием для подвешивания известны из раскопок поселенческих памятников и мужских погребений X-XI вв. Они часто входили в состав погребальных комплексов с редкими вещами (кремация на месте в кургане 108 Березовецкого могильника, в комплексе со спиралеконечной подковообразной застежкой, фрагментами чашек весов, кусочками оплавившегося серебра и бубенчиком большого размера от конской сбруи [8: 108 рис. 16, 109, 132] или совершенных по социально престижному обряду - в камерном погребении на вершине Плакунской насыпи [9: 152, 154 рис. 8: 1; 24]. На западе Новгородской земли эти предметы немногочисленны, ближайший аналогичный был найден при раскопках Л.К.Ивановского кургана 3 у мызы Калитино в 1876 году [10: 72] в комплексе с ножом и бубенчиком.

В коллекции находится очень редкая вещь - молоток. Его размеры - длина 134 мм, ширина остряка до 28 м, максимальная высота - 29 мм, размеры овального отверстия для рукояти 21x11 мм. Немногочисленные известные древнерусские молотки происходят из раскопок культурных напластований Новгорода, где Б.А.Колчиным учтено 2 экз. [12: С. 9, С. 18 рис. 4: 3], и 3 из Смоленска [13: С. 113-114, рис. 2: 1, 2]; все они имеют несколько меньшие размеры. В погребальных же памятниках молотки еще более редки. Один был найден в погребальной камере под курганом 36 Шестовицкого могильника, содержавшей парное захоронение, сопровождавшееся погребением лошади. У правой ступни мужского костяка был выявлен набор инструментов: четырехгранный сланцевый оселок, двусторонний молоточек, наковаленка, весовые гирьки и др. предметы [14: 128-131]. Особенности обряда данного погребения, одежды мужчины (кафтан, застегивавшийся на несколько бронзовых пуговиц) и набор найденных в нем вещей почти полностью совпадает с набором вещей из погребений 644 и 750 в Бирке [15: 221-226; 267-272]. Другой молоток был найден в камерном погребении под курганом 29 у села Пересопницы, где набор разновесов и небольшая наковаленка были уложены в деревянный ларец [16: 540-542].

Находки инструментов металлообработки известны в кладах в Дании [17: 184. Fig. 23, 21-23, 30, 31] и на острове Готланд [18], причем в кладе из Mastermyr (Готланд) был найден набор молотков различных размеров, один из которых [18: Pl. 21: 67] наиболее близок по форме и размерам рассматриваемому.

Нередки находки молотков в погребальных памятниках Скандинавии эпохи викингов, они многочисленны в Норвегии, известны на территории Швеции [15: Taf. 185: 1-3], Дании [19: 85], Шотландии [20: 122-124, fig. 7.5], часто сочетаясь в камерных погребениях с наборами оружия, снаряжением коня и всадника, посудой и другими вещами. Социально престижный погребальный обряд перекликается со свидетельствами письменных источников (Глазырина) о высоком месте ювелирного ремесла в системе ценностей скандинавского общества конца I - начала II тыс. н.э. В этом ракурсе по-новому смотрится факт находки на северном берегу Череменецкого озера камерного погребения в курганной группе Рапти-Наволок II [21]. По всей вероятности, местное население было хорошо знакомо с североевропейскими представлениями о престижном погребальном обряде, что и выразилось в совершении камерных погребений (Рапти-Наволок II к. 8; Удрай 'каменная насыпь' и к. 111; Хрепле к. 20) и в появлении в ранних древнерусских погребениях нехарактерных предметов.

Ножи относятся к IV типа по Р.С.Минасяну [22], рукоять одного из них была обмотана тонкой серебряной проволокой. Обмотка рукоятей ножей проволокой - довольно характерная деталь северной материальной культуры, получившая распространение в Древней Руси в X - начале XII в. Наиболее близкой территориально находкой ножа с обмотанной проволокой рукоятью можно назвать экземпляр из погребения 1 в 'каменной насыпи' в Удрае II [23: 9-10], кроме этого погребения стоит отметить находку фрагмента ножа с обмотаной проволокой рукоятью в захоронении на вершине сопковидной насыпи в Плакуне [24: 106, 110; рис. 3].

Находящиеся в коллекции две серебряные западноевропейские монеты были определены в Отделе нумизматики Государственного Эрмитажа. Одна из них оказалась изготовленным в Германии подражанием денарию Оттона III и Адельгейды, чеканившемуся в период с начала XI века до 1030-х гг. Другая монета - саксонский денарий (вендка) малого размера, отчеканенный в начале XI в. Обе не имеют ни отверстий, ни ушка. Они могли быть брошены в могилу при ее засыпке или положены, например, в руку или на грудь погребенного. Именно там была найдена пара монет в женском погребении в кургане 13 могильника Которск XI [25: 15].

Широкосрединные завязанноконечные перстни также преимущественно женские украшения, однако и они также иногда могут встречаться в мужских погребениях. В качестве примера можно привести уже упоминавшееся погребение в кургане 111 могильника Удрай II или погребение в кургане 5 курганной группы Которск XI, исследованное в 2000 г. [27].

Основная масса переданных в Эрмитаж находок - серийные вещи, определить время бытования которых возможно по распространению аналогичных предметов в культурных напластованиях Великого Новгорода. Женское погребение может быть датировано довольно широко - в рамках интервала между 1006 и 1134 гг. Основанием датировки служат трехбусинное височное кольцо (989-1382 гг. 30: 134), трапециевидные подвески (до 1299 г. 31: 62), цепочка из двойных колечек (1006-1369 гг. 31: 67) и бусы: золотостеклянные без каймы (до 1134 г. 30: 139) и серебростеклянные с каймой (989-1281 гг. 30: 139). Наиболее ранние из узко датированных древнерусских погребений Северо-Запада Новгородской земли датируются временем около 1055 г. или между 1055 и 1076 гг. Таким образом можно несколько сузить дату женского погребения и датировать его временем между серединой XI - первой третью XII столетия.

В.Ю.Соболев

6. Ф.М.Арсланова . Отчет о раскопках курганов у д. Избрижье Калининского района Тверской области в 1976 году. Архив ИА РАН Р-1 ? 6354, 6354а, 6354б.

7. Е.А.Шмидт. Курганы XI-XII веков у дер. Харлапова в Смоленском Поднепровье // МИСО. Вып. 2. Смоленск, 1957. С. 184-280.

8. А.В.Успенская. Березовецкий курганный могильник X-XII вв // Труды ГИМ. Вып. 82. Средневековые древности Восточной Европы. М., 1993. С. 79-135.

12. Б.А.Колчин. Железообрабатывающее ремесло Новгорода Великого // МИА ? 65. Труды Новгородской археологической экспедиции. Т. II. М., 1959. С. 7-

17. Müller-Wile M. Der frьhmittelalterliche Schmied im Spigel skandinavischer Grabfunde // Frьhmittelalterliche Studiien. Berlin, 1977. Bd. 11.

19. Munksgaard E. A Viking Age Smith, his Tools and his Stock-in-trade // Offa. 1984. Bd. 41. - P. 85-89.

20. Graham-Campbell J., Batey C.E. Viking in Skotland: an archatological survey. Edinburg, 1998.

21. В.Ю.Соболев. Камерное захоронение в могильнике Рапти-Наволок II в контексте становления древнерусского погребального обряда // XIII конференция по изучению истории, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии. Тезисы докладов. М.- Петрозаводск, 1997. С. 183-185; В.Ю.Соболев. О древнерусских камерных погребениях Новгородской земли // Памятники старины.Т. 2. СПб., Псков, 1997. С. 272 - 277.

24. К.А.Михайлов. Погребение воина с конями на вершине плакунской сопковидной насыпи в свете погребальной традиции эпохи викингов // Древности Поволховья. СПб., 1997. С. 105-116.

25. В.Ю.Соболев. Отчет о работе II отряда Северо-Западной Археологической экспедиции Санкт-Петербургского филиала Российского научно-исследовательского института Культурного и Природного наследия в 1998 году. Архив ИА РАН.

28.Е.Р.Михайлова. Отчет о раскопках курганных групп Рапти-Наволок II и Рапти-Наволок III в 1996 г. Архив ИА РАН.

29.Е.Р.Михайлова. Отчет о работе 3-го отряда Северо-Западной Археологической экспедиции Санкт-Петербургского филиала Российского научно-исследовательского института Культурного и Природного наследия в 1997 году. Архив ИА РАН.